Автор: Наталья Шайкина
В старой энциклопедии на странице о Петре I обнаружила газетную вырезку со статьей доцента ТНУ Сергея Курьянова, напечатанную 31 августа 1999 года в Крымской правде к 300-летию посещения Керчи Петром Великим. Публикую ее полностью.
«Приняли нас зело ласковы, но с великою частию боязни…»
Праздничного шума по поводу нынешней годовщины, видимо, не будет. Да и кто помнит (кроме нескольких керченских краеведов), что ровно 300 лет назад в 1699 году, в эти самые дни под крепостными стенами турецко-татарской Керчи разгуливал 27-летний царь всея Руси Петр — будущий Император Всероссийский.
Но ведь читали же вы что-то об этом у Алексея Толстого в романе «Петр Первый»? Читали! Только забылось, затерялось среди других событий. А жаль. Все же наша история, крымская. Приятно узнать, что еще для одного великого человека Крым стал точкой притяжения.
Днем 18 (28) августа 1699 года только что отстроенная в Воронеже первая российская эскадра при пальбе из всех орудий бросила якорь в десяти верстах от Керчи. Начался диалог с османским адмиралом Гассан-пашой и керченским Мурза-пашой.
«Его Царское Величество, — запротоколировал вице-адмирал Корнелиус Крейс, — был в платье корабельщика и был за квартирмейстера на адмиральской шлюпке». (Это был простой «маскарад». Царь любил почувствовать себя «внутри» дела. И еще недавно в Голландии, учась мастерству кораблестроителя в деревне Сардам, ходил в костюме обыкновенного плотника.)
Русский вице-адмирал называет дату посещения Петром Керчи: понедельник 21 августа, то есть 31 августа 1699 года по новому стилю.
25 августа (4 сентября) корабли эскадры, снявшись с якоря, взяли курс на Таганрог, а затем на Азов. 5 (15) сентября царь уже мчался в Воронеж, а еще через две недели принимал в Москве датского и саксонского послов.
28 августа (7 сентября) 46-пушечный корабль «Крепость» (его-то и сопровождала эскадра) начал пересекать Черное море с тем, чтобы уже 7 (17) сентября бросить якорь напротив султанского дворца, вызвав переполох в официальном Стамбуле.
Вопрос о Керчи, заставивший в дальнейшем молодого царя с ощущением утраченной возможности разглядывать ее крепостные стены (далее русских не пустили), впервые был поставлен осенью 1698 года на Карловицком мирном конгрессе — форуме пяти государств: Турции, Австрии, Польши, Венеции и России. Именно здесь российский посол Прокопий Богданович Возницын твердо высказался о том, что истратившая огромные средства на продолжение войны с Турцией Россия не может удовлетвориться занятыми недавно Азовом и днепровскими крепостями. Он выработал проект русско-турецкого мира, по которому Россия сохраняла Азов и приднепровские городки, а возмещение убытков, причиненных татарскими нападениями, получала Керчь, что могло обеспечить мир на южных границах России, ее выход в Черное море.
Можно представить себе впечатление, произведенное проектом русского посланника на османских представителей. «И когда тюркские послы то услышали, — записал Возницын в Статейном списке посольства, — в великое изумление пришли и вдруг во образе своем переменилися и, друг на друга поглядя, так красны стали, что больше того невозможно быть».
Несмотря на выгодное для Турции вмешательство английского посредника Педжета, твердость русского представителя на конгрессе вместе с известиями о военных приготовлениях России принудили турок признать переход Азова к России; Возницин со своей стороны отказался от требования Керчи, но оставался тверд в отношении приднепровских городков.
Положение спасло предложенное русским дипломатом перемирие на два года, договор о котором был подписан 14 (24) января 1699 года обеими сторонами.
Но Петру I накануне разгоравшейся Северной войны необходима была полная свобода на юге. Новое посольство составили начальник Посольского приказа, думный дьяк Емельян Иванович Украинцев и дьяк Иван Иванович Чередеев, служивший до этого подьячим Малороссийского приказа.
* * *
Петр внял совету Возницина отправить посольство не традиционным путем, по суше, а непременно морем и на военном корабле. Совет вполне импонировал царю возможностью опробовать в море свое детище — суда, сооруженные кумпанствами. Отправки флота к границе морских владений Османской империи — Керчи, равно как и морскому путешествию Украинцева через Черное море в Стамбул, придавалось значение военной демонстрации перед султанским двором. Предполагалось направить 12 линейных кораблей, 4 галеры, 13 бригантин и 11 галиотов (в конце концов по разным причинам пришлось ограничиться 22 кораблями).
Командовать эскадрой царь поручил Федору Алексеевичу Головину. Талантливый дипломат, руководитель внешней политики России с 1699 года, Головин был плохим мореплавателем: он лишь дважды преодолел на корабле пролив, отделяющий Англию от Голландии.
В сложившейся ситуации фактически командовал походом сам русский монарх.
Эскадра вышла из Воронежа 27 апреля (7 мая) и добиралась до Азова почти месяц — корабли бросили якорь у крепости 24 мая (3 июня). К 30 июля (9августа) все было готово к отправлению эскадры в Керчь, но пришлось задержаться в Азове еще на две недели в ожидании ветра, поднимавшего уровень воды в устье Дона, чтобы корабли с глубокой осадкой могли выйти в море.
Керченский паша ожидал прибытия русского посольства: об этом его известил из Азова в конце июня боярин-воевода Алексей Петрович Прозоровский, а еще раньше, в апреле, украинский гетман Иван Степанович Мазепа получил свидетельствовавшие о том же царские грамоты для передачи их султану и крымскому хану.
Нетрудно представить себе впечатление, произведенное на турок русской эскадрой и заявлением о намерении доставить посольство в Стамбул по Черному морю, тогда как традиционно посланник и сопровождавшие его лица продолжали свой путь в столицу Османской империи по суше. Такого поворота событий не предусматривал ни султанский двор, ни керченский паша.
За неимением веских контраргументов османам оставалось одно — тянуть время. Начались проволочки. Должностные лица крепости ссылались на предписание двора. Украинцев твердо заявлял о намерении выполнить царский указ идти морем. Пытались нагнать страх на начинающих мореплавателей: «…знатно-де они, посланники, Черного моря не знают, каково бывает августа с 15-го числа; не напрасно-де ему дано имя Черное: бывают на нем во время нужды черны сердца человеческие». Запугивание не помогло.
Подлинная цель проволочек состояла в том, доносил царю Украинцев, чтобы дождаться султанского указа.
* * *
Сам Петр комментировал события, происходившие у керченских берегов, в письме одному из своих сподвижников, старейшему русскому дипломату Андрею Андреевичу Виниусу: «В 18-й день пришли под Керчь, где турецкий обретался Асан-паша с 9 галерами и с 4 воинскими кораблями, которые приняли нас зело ласковы, но с великою частию боязни. Потом посылал посол наш о приеме своем, которого они всякими образы трудилися, дабы он ехал сухим путем; но он весьма отказал в том, о чем хотя и много споровались, однако принуждены были взять с его кораблем и проводить до Константинополя с вышереченым флотом…»
В Османской империи посольство Украинцева пробыло почти год. Мирный договор с Турцией сроком на 30 лет был подписан 3 (13) июля 1700 года. По этому договору за Россией оставался Азов со всеми тяготеющими к нему городками; днепровские крепости разрушались и в разоренном виде передавались Турции. По этому же договору упразднялась ежегодная дань Москвы крымскому хану: с государством, накапливавшим военную мощь и выходившим на морские просторы, нужно было уже считаться.
* * *
Краткое пребывание Петра Великого на крымской земле и у ее берегов связывалось с целым комплексом проблем (от крупнейших до мельчайших), незамедлительное решение которых было жизненно важным для России.
Россия впервые показала себя европейским государством, с собственной и, что особенно важно, гибкой внешней политикой. Российская дипломатия впервые ощутила на себе «прелести» европейского союзничества и европейского посредничества и не могла не сделать из этого надлежащие выводы.
Россия впервые заявила о себе как о морской державе. Причем решаемый при этом круг вопросов был чрезвычайно обширен и многообразен: от политической и экономической поддержки флотского строительства до проблем конкретного строительства конкретного судна; кадрового обеспечения верфей и формирования корабельной команды; судовождения и командования как отдельным судном, так и эскадрой, состоявшей из различных по размеру и назначению кораблей.
Россия активно осваивалась на юге, перестраивая азовские укрепления, строя крепость Таганрог и обустраивая таганрогскую бухту.
Вникая в каждую из этих проблем, набираясь опыта, рос как государственный деятель Петр, чтобы уже в 1700 году начать процесс крупномасштабных преобразований, вошедших в историю под именем петровских реформ, «поднять на дыбы» Россию, по меткому определению Александра Сергеевича Пушкина.
* * *
Отмечая сегодня 300-летие пребывания Петра I в Крыму, мы не можем не вспомнить еще две важные для каждого русского человека даты.
Это 300-летие начала флотского присутствия России в Азовском и Черном морях — первый шаг к созданию Азовской флотилии и Черноморского флота.
Во-вторых, это 300-летие Российского военно-морского Андреевского флага, впервые поднятого по приказу Петра над кораблями эскадры, проделавшей путь к Керчи, развевавшегося над 46-пушечным кораблем «Крепость», пересекшим в течение десяти дней Черное море от Керчи до Стамбула и вынесшего этот стяг на международные морские просторы.
Сергей КУРЬЯНОВ, доцент кафедры
русской литературы СГУ,
член Крымского общества русской культуры.
27 октября 2009
Категории: Андреевский флаг, Керчь, Петр I, Российский флот
Права на документ принадлежат автору, указывайте ссылку при цитировании
Последнее обновление: 11 декабря 2009
